www.Mini-Portal.ru
НОВОСТИ:
.............................................
|
ГЛАВА I. Осмысление природы научного знания и статуса субъекта познания периода классической философии
1.4. Познание как деятельность по самоосознанию и инперсонифицированный субъект
Познание – обучение истине и философии. Рассмотрим основные задачи, которые ставит Гегель перед философией. Как он понимает основание философии, ее характер и ее метод, способ открывания и изложения ее истин и т.д.? Прежде всего Гегель говорит о необходимости развития философии в форме науки. Это означает, что философия должна быть выражена в рационально-понятийной форме, т.к., по его убеждениям, только в понятии истинно обладает стихией своего существования. По сути дела, это означает объявление войны шеллинговскому иррационализму.
Философия, по мнению Гегеля, выраженная в понятийной форме, может быть усвоена каждым человеком, если он развил свое мышление до соответствующего уровня. Это еще антитеза Шеллингу, т.к., по мнению Шеллинга, философия доступна элите, обладающей природным даром интуиции, мистической по своему характеру.
Кроме того, нужно сказать, что Гегель далек от того мнения, что каждый человек без соответствующей подготовки может философствовать на уровне своей эпохи, только потому, что у него есть разум, разум как орудие философствования. Нужно отказаться от поверхностного взгляда на философию как общедоступную дисциплину, от того, что находится на повседневном уровне. Далее Гегель приводит всем известное сравнение с тем, что во всех областях деятельности, даже самых простых ремеслах, признается необходимым предварительное обучение. Хотя можно было бы сказать, что человек обладает естественной меркой в виде своих ног, чтобы сшить обувь, но оказывается, что этому надо учиться. Тем более, нужно культивировать естественный орган философствования – человеческий разум. Это культивирование необходимо, по мнению Гегеля, потому что философская истина носит исторический характер. Она является результатом длительного развития философии на протяжении 1000летий. Истина не может существовать в виде какой-то формулы, вывода. Любое философское положение можно превратить в бессодержательную тривиальность, если ее представить только так.
Вывод существует в форме истины тогда, когда он берется вместе со своим обоснованием, со всем тем развитием, которое ведет к нему. Это развитие не деятельность какогото одного, даже самого гениального индивида. Это совокупная деятельность мыслителей различных эпох. Прийти к современной философской истине можно только через освоение того пути, по которому происходил процесс ее формирования.
История философии осмысливается Гегелем как существенный элемент современной философии. Философствовать на современном уровне можно, лишь пройдя в своем сознании, усвоив этапы всемирно-исторического развития философии. Именно эту задачу перед собой ставит Гегель в «Феноменологии духа» – показать эти этапы и провести каждого человека через них.
Философия, по мнению Гегеля, не должна начинаться с провозглашения вечных и конечных истин. С этих позиций он критикует способ изложения Спинозы, который в самом начале заявляет о существовании субстанции, обладающей определенными атрибутами. А далее идет детализация этих положений. Шеллинг также становится объектом критики. В его адрес направлено ироничное замечание о вдохновении, которое начинается сразу же, как бы выстрелом из пистолета, с абсолютного знания и разделывается с другими точками зрения тем, что объявляет их вне поля своего внимания.
В начале философия должна исследовать уровень обыденного сознания, здравого смысла. Нужно знать представление этого сознания, потому что они могут иметь определенную ценность. Потом надо рассмотреть эти представления, проанализировать и развить так, чтобы они сняли самих себя, чтобы было достигнуто их отрицание, чтобы это сознание перешло на новую, более высокую ступень, тогда истина будет закреплена в этом сознании, усвоена им глубоко, во всей своей полноте.
Индивидуальное сознание, рассматриваемое как сокращенное воспроизведение ступеней истории, пройденных человеческим сознанием, становится объектом исследования и познания. Это историческое развитие человеческого сознания и познания рассматривается Гегелем в очень сложной последовательности, в трех плоскостях.
Во-первых, это область индивидуального сознания, или срез индивидуального сознания, который можно назвать предметно-созерцательным сознанием. В начале прослеживается его развитие. Затем другой срез, другая плоскость рассмотрения – анализ самосознания. Под самосознанием здесь имеется в виду такое сознание, которое имеет общественный характер, общественную природу и принадлежит такому субъекту, который практически воздействует на мир. История такого самосознания прослеживается Гегелем. Третий аспект гегелевского самосознания – это плоскость абсолютного субъекта. Можно сказать, что это духовно-созерцательное сознание – общественное по своей природе. Здесь Гегель рассматривает развитие искусства, религии, философии – те формы, в которых представлен данный тип сознания. Каждая ступень на пути этого развития характеризуется Гегелем как образ, явление, проявление, феномен сознания. Отсюда и название его произведения «Феноменология духа».
«Феноменология духа» по своему содержанию, по своей структуре является очень сложной работой. Эта сложность объясняется тем, что Гегель, синтезируя новое мировоззрение, рассматривает в комплексе проблемы самых различных областей человеческого бытия и познания: онтологические, гносеологические, моральные, социально-политические, социологические и т.д. Такой подход оправдан и плодотворен.
Предметно-созерцательный аспект познания. Это познание характеризуется Гегелем как такое, которое уверено в том, что объективно, независимо от него существует мир предметов. Прежде всего, мир природы. Это тот мир, по сравнению с которым человеческое сознание считается не существенным. Этот мир будет существовать, даже если данный тип сознания исчезнет. Этот тип сознания характеризуется также как такое, которое уверено в том, что адекватные знания о мире даются в чувствах. В связи с этим для данного типа сознания характерна точка зрения чувственной достоверности. С этой чувственной достоверности начинается анализ развития сознания в «Феноменологии духа». В данном подходе имеется известная доля истины. Эта истинность проявляется хотя бы в том, что существуют знания о каких-то внешних предметах, они обладают определенными свойствами, качествами. Но, вместе с тем, чувственная достоверность не дает на самом деле глубокого достоверного знания о вещах хотя бы потому, что эти предметы изменяются. А предметно-чувственное сознание не фиксирует этого изменения. Оно фиксирует лишь чувственные данные, в данный отрезок времени. Фиксация данного чувственного факта снимается многообразием мира.
Этот тип сознания хорош для конкретной чувственной фиксации свойств в данном месте, данном отношении данного времени. Дальнейшее углубление или обобщение познания подобному типу сознания недоступно. Такого рода обобщение и углубление является задачей теоретического естествознания.
Оно начинается с чувственного опыта, но идет дальше него. Оно открывает за изменчивым, многообразным что-то нечто устойчивое, существенное. За явлениями открывается сущность. Эту сущность она усматривает в силах, законах, что не может быть воспринято на уровне чувственно-предметного созерцания. Здесь чувственная достоверность снята, здесь вынужден функционировать человеческий разум.
Это познавательное, сверхчувственное, т.е. то, что не познается непосредственно чувствами, является онтологически не материальным, а духовным. Здесь работает предпосылка сведения чувственного восприятия к материальному, а сверхчувственного – к идеальному.
Предметно-практический и социальный аспекты познания. Вторая плоскость рассмотрения проблемы становления самосознания. При рассмотрении данной проблемы Гегель уделяет внимание двум типам отношения человека к действительности: первый – практическое отношение человека к предметному миру, т.е. изменение предметного мира; второй тип – отношение человека с другими людьми, т.е. социально-общественное отношение. Все это является предпосылкой, необходимым условием генезиса самосознания. Здесь необходимо оговорить терминологическую особенность языка, понятийного аппарата Гегеля.
Фактически у Гегеля идет речь о человеке, обладающим сознанием. Но сам Гегель термина “человек” избегает. Гегель предпочитает говорить о работе, труде, самосознании, о борьбе самосознания с другими самосознаниями. Происходит определенная мистификация практически социального бытия человека и рассматривается развитие сознания в таком бытие.
Гегель прежде всего говорит о том, что самосознание осуществляет в отношении предметов отрицание этих предметов (негацию), отрицание этих предметов совершается действием. Оно потребляет эти предметы для поддержания своей жизнедеятельности. Оно трансформирует, изменяет эти предметы, разрушает их прежние формы для того, чтобы сделать их своими, т.е. ассимилировать эти предметы.
Для того чтобы самосознание полностью развилось, необходимо не только его отношение к предметам, к вещам, к предметам природы, но еще необходимо отношение к предмету особого рода, к предмету – однородному ему, к другому сознанию, к самосознанию.
Здесь также должна наличествовать определенная негация. Следовательно, самосознание может полностью развиться, реализоваться только во взаимодействии с другими самосознаниями. Вводится тезис о множественности самосознаний. Это изначальная множественность самосознаний является необходимым условием существования индивидуального самосознания.
Внутренний смысл деятельности самосознания заключается, по Гегелю, в познании, осознании себя. Самосознание характеризуется как свободная в себе реальность. Поэтому самосознание есть сознание себя свободным бытием. Познание это должно осуществляться в двух формах: первое – самосознание в собственном смысле, т.е. восприятие себя изнутри. Рефлексия себя – как свободного бытия. Но этого недостаточно, т.к. имеет место направленности сознания не только внутрь себя, но и вовне. Это вторая форма. Для раскрытия полного познания самосознания нужно постичь его и извне. Это как раз и достигается за счет другого самосознания. Другой знает меня извне. И для полного знания о себе я должен усвоить, присвоить знания другого обо мне. Положение осложняется тем, что данное присвоение должно включать такое знание другого, который признает, что мое самосознание есть свободное, т.е. то, что оно само определяется, то, что из него ничто не определит.
Каждое самосознание стремится к признанию себя со стороны других самосознаний. Это, по мнению Гегеля, приводит к необходимости борьбы самосознаний. Эта борьба разыгрывается не на жизнь, а на смерть. Жестокая, кровавая борьба. Результатом первого этапа этой борьбы оказывается разделение самосознаний на два рода: возникает господское и рабское самосознание. Под страхом смерти одно из самосознаний отказывается от своего права быть свободным и вынужденно соглашается на служение другому сознанию. В результате чего одно из самосознаний становится рабским, а другое – господским.
Внутренняя потребность самосознания к развитию приводит к социальному расслоению на рабов и господ. Но все наполнено своим смыслом. Рабское самосознание трудится, развивается, оно вынуждено делать предметы внешнего мира такими, чтобы их могло присвоить, употребить господское самосознание для обеспечения своей жизнедеятельности.
Рабское самосознание трудится, воздействует на предметный мир и преобразует его. Здесь подчеркивается Гегелем важнейшее конститутивное значение труда для формирования самосознания. Именно благодаря труду самосознание приобретает важнейшие специфически человеческие черты. (Влияние идей Руссо здесь самоочевидно). Во-первых, познается предметный мир. Во-вторых, приобретаются навыки целесообразного воздействия на вещи и подчинение вещей духу и целям этого духа. В-третьих, происходит выработка дисциплины служения, происходит обуздание животной природы, т.к. рабское сознание непосредственно не потребляет само, оно должно произведенные и преобразованные им предметы отдать господину. Раб учится сдерживать, смирять свои вожделения, отказываться от них. Это знаменует становление подлинно человеческого самосознания. Таким образом, магистральный путь развития человеческого самосознания на этой ступени есть путь труда. Господское самосознание, которое не трудится, а пользуется только плодами трудов раба, оно деградирует, остается на природной стадии, подчинено природным страстям и вожделениям. В итоге, в паре господин и раб подлинно человечным оказывается именно раб. Истинно самостоятельное сознание есть рабское самосознание, потому что это есть трудящиеся самосознание, преобразующее самосознание, преобразующее и предметный мир, и само себя.
Познание и бытие. Немало внимания Гегель уделяет проблеме отчуждения. Гегель рассматривает отчуждение как неотъемлемую, необходимую характеристику человеческого бытия, что является одним из существенных моментов истории. На чем же основывается Гегель, выдвигая это положение? По мнению Гегеля, в истории реализуется объективный разум, объективный дух, таким образом, что создаются формы предметного бытия, чувственно-воспринимаемого бытия, а это те формы, в которых абсолютный дух не выступает в адекватных себе формах. Опредмечивание, по сути дела, чуждая ему форма существования и, поэтому всякое опредмечивание (что неотделимо от человеческой деятельности) есть вместе с тем отчуждение.
Всякая материальная форма, бытие, в силу своей материальности, предметности, вещественности есть отчуждение или форма отчуждения абсолютного духа. Это отчуждение, опредмечивание снимается в процессе познания, когда постигается, что в этих формах заключено духовно-разумное начало. В таком познании происходит распредмечивание духа.
Всякое опредмечивание (а оно не отделимо от человеческой деятельности) есть отчуждение. Затем снова дух опредмечивается, т.к. без этой формы он существовать не может. Это тяжкое время вещественности постоянно давит, отягощает дух и не дает ему проявиться в чистой форме.
По мнению Л. Фейербаха, это гегелевское учение об отчуждении воспроизводит в рационализированной форме теологическую концепцию о сотворении мира. Согласно этой концепции, все материальное, природное имеет пониженный статус, и оно есть нечто противостоящее Божественному бытию. Фейербах здесь прав лишь отчасти, т.к. далеко не вся гегелевская концепция укладывается в теологическую схему творения. В частности, у Гегеля ставится проблема о деятельной природе сознания.
Гегель, говоря об этой отчужденности, обращает внимание на реальное опредмечивание человеческой деятельности, о диалектике субъекта и объекта. Необходимым условием такой деятельности является труд, именно он опосредует отношения субъекта и объекта. Да и само опредмечивание не должно отождествляться с отчуждением человеческой сущности. Здесь нет фатального отчуждения сущностных сил человека и, уж тем более, не происходит подавление человеческого начала в человеке. Опредмечивание неизбежно сопровождается распределением в самом процессе труда, когда происходит дальнейшее преобразование созданных орудий труда в процессе потребления, что является необходимым условием жизнедеятельности. Эти процессы ведут к снятию отчуждения.
В «Феноменологии духа» присутствует также идея о том, что отчуждение не является постоянным компонентом человеческого бытия. К примеру, по мнению Гегеля, в античности существовали гармоничные неотчужденные формы человеческого бытия. Снятие отчуждения возможно, когда достигается познание духовной, идеальной сущности бытия. Отчуждение остается для такого человеческого сознания, которое не поднялось до уровня его, гегелевской философии.
Подводя некоторые итоги, можно сказать, что Гегель по многим затронутым вопросам дал существенную характеристику человеческих отношений и предложил интересные подходы к решению проблем человеческого бытия, которые послужили хорошим стимулом для дальнейшего развития философии. Необходимо напомнить, что Гегель рассматривает самосознание как единственную и всеобъемлющую реальность, а человека рассматривает лишь как способ существования самосознания.
В итоге, самая разнообразная человеческая деятельность представляет собой определенность человеческого самосознания. Высшей формой самосознания, по мнению Гегеля, является абсолютное знание. Только превратив предметный, чувственно-действительный мир в определенность самосознания, можно преодолеть противоречия и границы этого мира.
Итак, общий вывод из «Феноменологии духа» можно сформулировать следующим образом: во всех формах реальности, во всех формах сознания и самосознания обнаруживается в качестве основы и сущности некая объективная духовная реальность, которая определяет все и правит всем.
Вывод о существовании абсолютного духа является главным в «Феноменологии духа». Этот абсолютный дух предстает как мистифицированная абстракция общественного бытия и общественного сознания.
В философии абсолютный дух приходит к адекватному самопознанию. На этом человеческая история должна быть закончена, т.к. реализована ее цель, самопонимание, самопознание абсолютного духа.
Критика Гегелем гносеологических концепций. Одна из основных проблем, которая встала перед Гегелем в начале создания его философской системы – проблема начала: с чего начинается развитие, а точнее, становление? Что является его основой? Что является его базисной формой? В связи с этим Гегель выдвинул положение, что такой основой является объективная мысль, абсолютный дух или абсолютная идея. Или, другими словами, замысел Божий – путь становления, развития. Эта идея строго рациональна, является логической идеей. Эту логику можно вскрыть, если философская система адекватно познает в понятийной форме абсолютный дух.
Одной из центральных идей гегелевской философии является проблема соотношения между познанием и объективностью. Эту проблему Гегель рассматривает на обширном историко-философском материале. Анализируя различные подходы к этой проблеме, Гегель стремится показать их ограниченность и непоследовательность, а порой и противоречивость. Вместе с тем Гегель представляет свою точку зрения как преодоление этих недостатков и как логический результат, завершение историко-философского процесса. В связи с этим Гегель анализирует, а точнее критикует три основных подхода к проблеме отношения познания и действительности, знания и объективности.
Первой такой точкой зрения является здравый смысл вместе с прежней метафизикой; второй – эмпиризм вместе с кантовской философией; третьей – концепция непосредственного знания. Концепция здравого смысла и прежней метафизики включает в себя убеждения в том, что независимо от человеческого сознания существует реальность, которую нужно познать и которая доступна сознанию.
Прежняя метафизика развивает эту исходную позицию здравого смысла. Она является философией в подлинном смысле этого слова. Ее достижением, по мнению Гегеля, является то, что она правильно определяет предмет философии. К объектам такого философствования относятся душа, мир, Бог. Это подлинно философские объекты, потому что они бесконечны. К такого рода метафизике относится целая совокупность рационалистских философских учений, начиная с Платона и Аристотеля и кончая Лейбницем.
Традиционный раздел этой прежней метафизики – онтология – как учение об абстрактных определениях сущности, которая, соответственно трем выделенным объектам, делится на рациональную психологию, рациональную космологию и рациональную теологию. На этом кончаются ее достоинства в глазах Гегеля.
Главным недостатком прежней метафизики, по мнению Гегеля, является противоречие между ее предметом и ее методом. Ее предметы, ее объекты бесконечны, а к ним прилагаются конечные определения, конечные понятия. Конечное – это то, что стоит в соотношении с иным, которое является его отрицанием и представляет собой его границы. Другими словами – конечное все то, что встречает нечто иное и этим абсолютно иным, имеющим другую природу, ограничивается.
По поводу мышления, свойственного прежней метафизике, Гегель писал, что конечным мышление является постольку, поскольку оно останавливается на ограниченных определениях, которые признаются чем-то последним и имеют существенные ограничения. Понятие бытия является вторичным, если рассматривается, что оно находит свой предел в небытии. И это небытие является нечто иным. Конечным примером является понятие простоты, когда ему абсолютно противополагается как нечто совершенно иное понятие сложного. Конечным, наконец, является само понятие бесконечности тогда, когда понятие конечного мыслится как нечто абсолютно противоположным, к примеру, тогда, когда Бог рассматривается только как существо бесконечное и говорится, что он не конечен. Это приводит к тому, что, фактически, бесконечность трактуется как конечность.
Вот такого рода понятия Гегель называет рассудочными, а не разумными, т.е. не поднимающимися до подлинного философствования. Это абсолютно разделенные или противопоставленные определения, которые подчиняются формуле “либо – либо”. Такой способ мышления, такую форму мысли Гегель называет рассудочной, догматичной и, вместе с тем, метафизической. Догматизм, по его мнению, заключается именно в том, что удерживаются односторонние рассудочные определения и исключаются противоположные определения.
Прежняя метафизика занималась тем, что приписывала изучаемым ею предметам различные предикаты (свойства), которые брались ею не критически. В качестве таких предикатов выступают понятия простоты, сложности, конечности, бесконечности.
Рассматривая вторую точку зрения, Гегель при критике эмпиризма выдвигал целый ряд весомых аргументов против материализма. Так материализм изменяет самому себе, когда он вырабатывает понятие “материя”, потому что материя как понятие есть абстракция, а абстракции не могут быть чувственно воспринимаемыми. В силу этого материализм, когда он оформляется как философская система, становится не осознающим себя идеализмом.
Материализм трактуется Гегелем как учение несвободы. Свобода, по мнению Гегеля, состоит в том, что я не имею противостоящим себе абсолютно другого, а нахожусь в зависимости от содержания, которое есть я сам. Материализм признает нечто радикальное, отличное от человеческого сознания по своему онтологическому статусу. Это означает, что для самого Гегеля философия свободы возможна только в том случае, если будет показано, что все является, в сущности, мыслью, человеческой мыслью, которой не противостоит никакого иного содержания.
Другим существенным недостатком такого рода эмпиризма является то, что в его рамках невозможно поставить вопроса разумности и не разумности существующего. Критическое отношение к действительности в его рамках невозможно. О разумности или неразумности существующего можно ставить вопрос только в том случае, если в этом существующем проявляется объективная сверхчеловеческая мысль, надиндивидуальное духовное начало. В этом случае можно ставить вопрос о разумности действительного соответствия с тем выводом человеческой мысли, которая постигает объективные закономерности развития.
Завершая свое рассмотрение эмпиризма, Гегель говорит о том, что в нем наличествует два разнородных компонента: во-первых, чувственно-данный материал, который разнороден, хаотичен; и, во-вторых, форма, которая заключает в себе определенные всеобщности и необходимости, все то, что говорит о закономерности этого чувственного мира. Эта форма отлична от чувственного материала. Она, по отношению к нему, является внешней и не объяснимой эмпиризмом.
Эмпиризму недоступно понимание того, что эта форма исходит из всеобщего разума. В данном случае Гегель согласен с рассуждениями Юма о том, что эмпирическое наблюдение доставляет нам восприятие следующих друг за другом изменений, но не показывает необходимой связи.
Далее Гегель переходит к анализу кантовской философии, которую он рассматривает, как развитие линии скептицизма, точнее, критической линии юмизма, т.е. как внутреннее отрицание эмпиризма. Внутреннее, потому что Юм и Кант признавали чувственный материал исходным базисом для познания, для понятия. Но сам по себе чувственный материал еще не связан с действительным познанием как таковым, с проникновением в сущность.
Заслугу Канта Гегель видит также в том, что он подверг исследованию определения прежней метафизики, подошел критически не только к метафизике, но и к самим формам мышления, выявил проблему их исследования. Кант также обнаружил антиномии чистого разума и тем самым вплотную подошел к выявлению перехода понятий друг в друга, понятий простого и сложного, конечного и бесконечного, свободы и необходимости.
Тем самым Кант утвердил подлинно философский взгляд на объективное. Объективное есть не то, что существует независимо от человека, а объективное есть всеобщее и необходимое. Через такое понимание можно прийти к выявлению идеального, духовного начала этой объективности. Однако, хотя Кант и видел необходимость критического исследования категорий, тем не менее, он подошел к ним достаточно традиционно, не исторично, восприняв их как какую-то готовую наличную схему человеческого разума.
В связи с этим Гегель чрезвычайно высоко оценивает фихтевскую дедукцию категорий, его попытку исторического подхода к категориям, представив их как процесс, как становление. Главный недостаток Фихте, по мнению Гегеля, заключается в том, что Фихте не дает мышлению подлинно свободно определяться, потому что он допускает “неЯ” – как необходимое условие для развития “Я”. Действительно, подлинного, свободного самосознания у Фихте не получается. Общую заслугу Канта и Фихте Гегель видит в тенденции к объективному идеализму, т.е. представляет духовное начало как сверхчеловеческое, как объективно существующее.
Интерес Гегеля к третьей точке зрения, концепции непосредственного знания в значительной мере определился тем, что ее сторонники, прежде всего Якоби, выступают как хранители подлинно христианского духа философствования. Естественно, что своих противников они упрекают в безбожии и скрытом атеизме, что является опасной тенденцией. В своей полемике с Якоби Гегель пытается доказать, что сам Якоби безбожен, поскольку тот не хочет познать Бога, проникнуть в его суть, а его гегелевская философия дает познание Божественной природы, сущностью которой является абсолютный дух. Самое существенное возражение Гегеля против концепции непосредственного знания является учение о диалектике непосредственного и опосредованного, согласно которой ни в знании, ни в деятельности нет ничего непосредственного, нет интуитивно усматриваемой, абсолютной истины – как начала. Если берется какое-то исходное положение, то к нему надо постоянно возвращаться, чтобы показать его необходимость. В полемике с Якоби Гегель отстаивает право на существование философии как дискурсивного мышления, доказательного мышления в форме понятия, т.е. как рационалистического знания.
Таким образом, в начале изложения своей системы Гегель подвергает критическому анализу историю философии, чтобы этим самым подчеркнуть новизну и оригинальность своей философской системы, с одной стороны, а с другой стороны – подчеркнуть необходимость этой системы как логического завершения историко-философского процесса. Все эти идеи уже были высказаны им в «Феноменологии духа», но эти идеи, как и сама эта работа, хорошо просматриваются через более поздние сочинения Гегеля. Излагать гегелевскую систему и диалектику, по нашему мнению, нет необходимости, так как по этим вопросам существует обширная отечественная и зарубежная литература, перечисление которой бы могло составить солидную книгу.
В заключение подчеркнем, что творчество Гегеля является развитием критического подхода, критической философии, основанной Кантом. Гегелевская философия вырастает как преодоление кантовского гносеологизма, но, т.к. исходным принципом для Гегеля является принцип тождества бытия и мышления, то его философская позиция оказывается другой крайностью – позицией онтологизма. Его онтологизм крайне рационален и крайне логичен, как и его метод – диалектика. Так что, в целом, позицию Гегеля можно назвать панрационализмом или панлогизмом. Это то, о чем мечтали, к чему стремились мыслители эпохи Просвещения. Субъект и объект оказались очищенными от тех искажений, которые связаны с природой человеческого сознания. Достижение истины в ее абсолютном варианте (в силу этих причин) становится возможным. Такой истиной становится философская система Гегеля, выражающая полноту бытия абсолютного разума, обезличенного, пантеистического Бога, сущность которого выражена через самодвижение понятий.
Это лишь одна из версий интерпретаций гегелевской философии. Позицию Гегеля с равным успехом все того же принципа тождества бытия и мышления можно с равным успехом охарактеризовать как позицию гносеологизма, т.к. суть абсолютной идеи заключается, прежде всего, в деятельности, и в деятельности не преобразующей, а познавательной; познание как познание и как творение мира, как на уровне абсолютной идеи, так и на уровне индивида. Высший познавательный акт для индивида – свобода, а для абсолютной идеи – возвращение к себе в философии.
Все эти версии вписываются в трактовку гегелевской философии как развитие традиции рационализма, но был ли Гегель рационалистом? Этот вопрос был поставлен уже самими учениками Гегеля. В рамках неогегельянства и экзистенциализма этот вопрос нашел не только поддержку, но и обоснование. Рациональная понятийная система Гегеля трактуется ими как внешняя форма для выражения иррациональности бытия и природы человеческого сознания, к осознанию которой он пришел в своих ранних работах. Так, неогегельянец Кронер считает, что гегелевская диалектика – это иррационализм, возведенный в метод. В этой связи интересна эволюция самого неогегельянства от рационализма к иррационализму, перерастание в религиозный вариант экзистенциализма. К этой позиции близка и теологическая интерпретация гегелевской системы и диалектики, выдвинутая еще учениками Гегеля. Можно встретить также и сторонников понимания творчества Гегеля как выражения своеобразного мистицизма, уходящего своими корнями в средневековую и возрожденческую мистическую философию, в частности, того же Якоба Бёме.
Подводя итоги, можно сказать, что немецкая философия от Канта до Гегеля является критической философией, основы которой были заложены Кантом. Прежде всего, именно критицизм, который подчеркивает конструирующую способность человеческого сознания, то, что именно субъект формирует объект, отличает немецкую классическую философию от традиционного эмпиризма и рационализма, чью модель субъектно-объектных отношений можно назвать, по мнению того же Шеллинга, догматизмом, где объект изначально дан субъекту. Но за все надо платить. Вместе с критицизмом в немецкую классическую философию, в целом рациональную философию, привносится иррациональная тенденция, начиная с кантовской “вещи в себе” как, в принципе, иррациональной, для познающего субъекта сущности. Эта тенденция нарастает у Фихте и Шеллинга в явном виде в их поздние творческие периоды. Что же касается Гегеля, в силу вышеизложенных причин, воздержимся от окончательной оценки. Но что абсолютно не вызывает сомнений – это мощное нарастание пантеистических идей в немецкой философии, хотя казалось бы, что немцам, как представителям протестантской культуры, это не должно быть свойственно. Если затруднительно ставить вопрос о пантеистических взглядах Канта и Фихте, то философию Шеллинга и Гегеля можно однозначно определить как пантеистическую. Пантеизм и стоикоспинозовская трактовка свободы как познанной необходимости оказали существенное влияние на всю немецкую философию как рациональную, так и иррациональную. В заключение подчеркнем, что философские взгляды Канта, Фихте, Шеллинга и Гегеля во многом определили философскую ситуацию не только в XIX, но и в XX веке.
Все права защищены © Copyright
|
