НОВОСТИ:

<< ГЛАВА 4. п.4(1)

СОДЕРЖАНИЕ

Далее:  ГЛАВА 4. п.4(3) >>

ГЛАВА IV. КОНВЕНЦИОНАЛИЗМ – СОВРЕМЕННОЕ НАПРАВЛЕНИЕ ФИЛОСОФСКОЙ
МЕТОДОЛОГИИ НАУКИ

 Л.Б. Баженов считает, что необходимо отказаться, во-первых, от схемы порождения, т.е. исключить представление о порождении одного явления другим, во-вторых, от схемы однозначности, т.е. от представления, что одинаковые причины при одинаковых условиях могут производить одинаковые следствия, а причинности оставить такие черты, «как зависимость одной ситуации от другой согласно совокупности законов Т и предшествование во времени (при учете существования событий во времени)» [40: 341]. Эти черты полностью сохраняются современной физикой, значит, сохраняется и понятие причинности, но не в традиционном смысле, а в смысле вероятностной причинности. В пользу вероятностной причинности Л.Б. Баженов приводит следующие аргументы.
Во-первых, поскольку понятие причинности представляет результат человеческого познания, то, как всякий такой результат, оно не должно абсолютизироваться. Тогда, если мы будем исходить из понятия вероятностной причинности, вопрос о причинах попадания электрона именно в данное место на экране будет просто не корректно поставлен, так как с позиций вероятностной причинности поведение электрона будет носить вероятностный характер, т.е. для него объективно не существует однозначная причинная связь.
Второй аргумент Л.Б. Баженова в пользу вероятностной причинности состоит в том, что существуют динамические и статистические закономерности. С точки зрения квантовой механики, их соотношение оказывается обратным тому, которое предполагалось в классической физике, что хорошо было показано Г.Я. Мякишевым [см.: 312].
Если динамические и статистические законы рассматривать в пределах одной предметной области (а не со стороны разных форм материи), то статистические законы дают более глубокое познание действительности, чем динамические. Это относится и к классической физике, и тем более к квантовой. Подчеркнем, что динамические закономерности являются более сильным огрублением действительности и с этой целью требуют и более сильных и менее обоснованных конвенций, допущений. Динамические законы можно считать первым, низшим этапом познания действительности,  тогда как статистические выражают следующий, более высокий этап познания. «Вероятностные законы становятся первичными. В этом смысле можно говорить, что случайные (вероятностные) закономерности лежат в основе динамических («необходимых») законов» [491: 28]. Это означает, что вероятностная причинность имеет более фундаментальное значение, чем однозначная причинность, которая выступает как предельный случай первой.
Третий аргумент связан с возрастанием роли законов сохранения в структуре современного физического знания.
Традиционная причинность связана с законами дозволения, и мир классической физики – это мир жесткого лапласовского детерминизма. В этом мире происходит только то, что дозволяют эти законы, в нем нет места возможному, в нем все строго предписано, и каждое событие имеет одну единственную траекторию. Отметим, что трактовка законов в форме дозволения является своего рода «конвенционалистской уловкой» в том смысле, что если что-то не вписывается в эти законы, то и не имеет право на существование, т.е. законы работают сами на себя.
В мире же квантовой физики на место законов «дозволения» приходят законы сохранения, и все, что им противоречит, запрещено, но что не запрещено, то дозволено, а все дозволенное оказывается возможным и происходит с разными вероятностями.
«Подход со стороны законов сохранения еще более радикализует этот отказ от жестко-детерминистского идеала. Здесь ставится под сомнение фундаментальный статус закона дозволения, а вместе с ним и традиционный характер причинности как связи, определяющей (разрешающей) такое, а не другое изменение. Строго говоря, само понимание этой связи как нежесткого решения уже подрывает фундаментальный статус законов дозволения. Если событиям «дозволено происходить некоторым образом, но сам этот отказ не жестокая однозначная связь, а некоторое вероятностное распределение, то становится возможным изменение исходной точки зрения: начать не с вероятностного дозволения, а с жесткого запрета, и все, что не запрещено, рассматривать как дозволенное (и в этом случае, естественно, как вероятностное, а не жестко дозволенное)» [40: 338]. На наш взгляд, отказ от законов дозволения расширяет фрагмент действительности, с одной стороны, и, с другой стороны, не позволяет законам работать на себя. Законы запрета, в отличие от законов дозволения, не являются «конвенционалистскими уловками», но тем не менее сохраняют конвенциональный характер, который, однако, обусловлен объективными законами сохранения.
Приведенные примеры говорят о том, что причинность носит вероятностный характер. При этом, по мнению Л.Б. Баженова, причинность на эмпирическом уровне следует отличать от причинности, имеющей место на теоретическом уровне. На эмпирическом уровне причинность характеризуется как связь, состоящая в порождении одним явлением другого. Теоретический же уровень познания описывает реальность в рамках некоторой принятой теоретической схемы, т.е. выражается определенным концептуальным языком, «причинность на теоретическом уровне выражается в зависимости одной ситуации от другой, зависимости, получающей содержание и смысл в предположении наличия теоретической схемы, формулирующей совокупность количественно определенных законов» [40: 329-330]. Подчеркнем, что всякая теоретическая схема базируется на определенных конвенциях, о которых мы говорили выше.
Таким образом, причинные связи могут быть детерминистическими и недетерминистическими, т.е. вероятностными. Тогда причинность по отношению к детерминизму будет выступать как более широкое понятие.

Существует еще одна точка зрения, согласно которой детерминизм и причинность – различные, нетождественные друг другу понятия. Каждое из них не является ни характеристикой, ни частным случаем другого.
Первый шаг в направлении разграничения этих понятий в философии естествознания, пожалуй, был  сделан Г.А. Свечниковым. Он предложил ввести различие между двумя видами связей – связи одной вещи с другими и связью состояний одной и той же вещи. «У всякого объекта природы (планеты, падающего камня, электромагнитного поля, термодинамической системы, электрона и т.д.) существует, в общем случае, по крайней мере, два типа отношений: взаимодействие данного объекта с другими телами и отношение разных состояний этого объекта. Очевидно, что это существенно разные отношения» [443: 182]. Взаимодействие данного объекта с другими, окружающими его телами и явлениями, есть причина; изменение вещи, вызываемое этим взаимодействием, – следствие. Связь состояний – последовательность состояний данного объекта. Познать причину – значит выяснить, в чем источник изменения (движения) вещи, т.е. ответить на вопрос, что вызвало изменение (движение) вещи, почему это изменение произошло. Познание же связи состояний дает лишь результат описания изменения (движения) вещи во времени.
Причинные связи (взаимодействие данного объекта с другими) и связи состояний выражают разные стороны изменений (движения) объекта. Но несмотря на это они существуют в неразрывном единстве, поскольку причинные отношения определяют изменения состояния материальных систем, переходы из одного состояния в другое; в свою очередь, связь состояний той или иной материальной системы предполагает наличие внутренних причинных отношений.
Связь состояний изучаемого объекта может представлять собой в одном случае изолированную систему, не испытывающую никаких случайных воздействий, в другом случае – систему, испытывающую только случайные воздействия. Тогда в первом случае изменение объекта будет определяться внутренним взаимодействием, и начальное состояние такого объекта необходимо будет определять состояние этого объекта в последующие моменты времени. (Под объективным состоянием вещи Г.А. Свечников понимает «совокупность ее количественных и качественных определенностей») [443: 182]. В другом случае уже нельзя установить такого однозначного соответствия между начальным и последующим состоянием объекта.
Первый случай характерен для классической физики. Она признает возможность сколь угодно точного определения начального состояния системы. В области микрофизики связь состояний микрочастицы зависит не только от внутреннего состояния, но и от огромного числа внешних воздействий, имеющих случайный характер. Параметры, характеризующие состояние таких систем, также не имеют определенного значения, поэтому связь состояний в микрофизике выражается при помощи методов теории вероятностей. В микрофизике система обладает бесконечным ансамблем возможностей. В классической же физике существует одна и только одна реальная возможность, которая с необходимостью реализуется в действительности, т.е. причина при определенных фиксированных условиях вызывает данный и только данный результат (одинаковые причины при тождественных условиях вызывают одинаковые следствия).
Приводя аргументацию в пользу выделения связи состояний объекта в особый, непричинный вид детерминации, Г.А. Свечников подчеркивает: «Причина носит динамический (силовой) характер и выражается во взаимодействии тел. Состояние же тела в данный момент хотя и влияет на состояние этого тела в последующий момент времени, но эти влияния не носят силового характера» [442: 118].
Таким образом, введенное Г.А. Свечниковым понятие «связь состояний» играет важную роль при истолковании понятий детерминизма и причинности.
В настоящее время это понятие получило достаточно широкое распространение в отечественной философской литературе, так или иначе касающейся проблемы детерминизма. Я.Ф. Аскин, к примеру, считает связь состояний одним из видов детерминаций и полагает, что «введение научно обоснованного понятия «связь состояний» в качестве философской категории способствует обогащению категориального аппарата философского учения о детерминизме» [23: 119]. Еще одним важным видом детерминации он считает причинность. Это понятие «связано с представлением о силовом воздействии, о порождении и даже более узко – об основной силе такого порождения, о начальном исходном действии. Причинность выступает именно как генетическая связь, как порождение, имеющее силовой характер» [24: 344].
Наряду с причинностью существуют другие виды детерминации (о связи состояний, например, мы уже говорили). Как считает Я.Ф. Аскин, не всякую детерминацию можно связывать только с причинностью. Последняя хотя и составляет существенную связь принципа детерминизма, но не исчерпывает его собою, поэтому причинность нельзя отождествлять с детерминизмом. Детерминизм выступает как некоторая целостная система, включающая различные виды связей детерминации. Это понятие означает: а) обусловленность той или иной вещи другими вещами и б) учение о такой обусловленности [23: 29]. «Детерминизмом называется связь, выражающая зависимость вещей (свойств вещей и отношений между ними, событий, процессов, состояний) в их существовании и изменении от любых факторов. Этими последними могут выступать, естественно, также другие вещи (события, процессы и т.д.)» [24: 344-345].
Не будем рассматривать другие виды детерминации, о которых пишет Я.Ф. Аскин. Для нас важно, что он считает детерминизм и причинность нетождественными понятиями. В противном случае речь шла об одном из этих понятий. А поскольку философские категории универсальны, их фундаментальность делает излишним наличие каких-либо других однопорядковых понятий.
Развитие современной науки (в особенности, квантовой механики, физики элементарных частиц) привело не только к тому, что понятия причинности и детерминизма стали рассматриваться как нетождественные друг другу, но и к переоценке содержания этих понятий, к отказу от традиционного истолкования детерминизма как тождественного необходимой связи явлений и причинности как такой необходимой связи явлений, когда одно из них вызывает или порождает другое.
В качестве подобной переинтерпретации можно привести точку зрения Ю.В. Молчанова. Он считает традиционное представление о причинности справедливым, но слишком узким, поскольку любое явление порождается не одной причиной, а множеством причин и для выделения только некоторых из них в качестве причин нет достаточных оснований. Под причинностью он предлагает понимать, «следуя теории относительности, просто материальное воздействие одного явления на другое с передачей вещества, энергии и информации» [307: 106]. Данное определение, полагает Ю.Б. Молчанов, является достаточно широким, охватывает и взаимодействия между материальными системами, и внутренние взаимодействия, так как любая система может быть представлена состоящей из множества более мелких систем.
В отличие от понятия причинности, которое «выражает определенный механизм связи между событиями и состояниями, образующими временные последовательности» [307: 105], «понятие детерминизма раскрывает или описывает форму последовательности событий или состояний материальных систем» [307: 103].
Относительно форм временных последовательностей событий и состояний материальных систем и механизмов связи между ними Ю.Б. Молчанов предлагает несколько логически возможных концепций: каузальный детерминизм, каузальный индетерминизм, акаузальный детерминизм, акаузальный индетерминизм.
Каузальный детерминизм характеризуется тем, что временные последовательности событий и состояний протекают точно определенным образом и однозначно связаны между собой. «Эта связь уникальна и обусловлена, с одной стороны, прошлыми явлениями и состояниями, материальным воздействием, передаваемым как генетически от прошлых состояний данной системы, так и путем внешних по отношению к данной системе воздействий от прошлых событий и состояний других систем» [307: 106]. Поведение материальных систем и взаимодействия между ними при таком характере связей подчиняются динамическим закономерностям.
Каузальный индетерминизм. Временная последовательность неопределена, неоднозначна: за каким-то явлением и состоянием может последовать как одно, так и другое состояние. Однако хотя последовательности и неопределены, они все равно «обусловлены материальными генетическими воздействиями, как прошлых состояний данных материальных систем, так и внешними материальными воздействиями других материальных систем, составляющих их содержание» [307: 107]. Поведение материальных систем в данном случае подчиняется статистическим закономерностям.
Акаузальные детерминистические последовательности не всегда носят временной характер. Они могут выражать также и пространственные, и другие характеристики. Последовательности временные или пространственные в таких зависимостях определены и однозначны, но связь между ними определяется не путем материальных воздействий прошлых событий или состояний на настоящие, а, например, закономерностями распределения силового поля в пространстве и т.д.
Под акаузальным индетерминизмом понимается то, что обычно называется индетерминизмом, т.е. отрицание причинной материальной связи между событиями и состояниями последовательностей и закономерности, однозначности этих последовательностей. Подобное понимание детерминизма именно как определенности временных и пространственных последовательностей, считает Ю.Б. Молчанов, позволяет глубже понять связь между прошлым и будущим [см.: 307].

Проявляйте уважение!
При копировании материала, ставьте прямую ссылку на наш сайт!