НОВОСТИ:

<< Глава 1, п.5

СОДЕРЖАНИЕ

Далее:  Глава 1, п.7 >>

6. Неопозитивизм.

  Сначала неопозитивизм возник в форме логического позитивизма, а затем был дополнен философией лингвистического анализа. Основателями логического позитивизма были Б. Рассел, Л. Витгенштейн, М. Шлик, Р. Карнап, Г. Рейхенбах и др. Что не устраивало создателей неопозитивизма в эмпириокритицизме как предшествующей версии позитивизма? Прежде всего, сведение эмпириокритиками задач философии науки к теории научного творчества и описанию организационных механизмов функционирования науки и научного знания. Больше всего их не устраивали исторические и психологические методы анализа и решения эмпириокритиками проблем философии науки. Обвинив вслед за Э. Гуссерлем эмпириокритиков в психологизме, неопозитивисты утверждали, что методы эмпириокритиков являются слишком расплывчатыми для статуса такой строгой науки, какой должна быть философия науки. Из этой ситуации, с точки зрения неопозитивистов, есть только один выход: во-первых, ограничение предмета философии науки только языком науки, а, во-вторых, построение эталонного (идеального) научного языка только с помощью методов таких строгих наук как математическая логика и логическая семантика. К этому времени обе эти дисциплины были на подъеме и достигли замечательных результатов в решении проблем построения строгих логических доказательств и рассуждений. Логический анализ научного знания, структуры научных теорий, их доказательности, уточнение смысла и значения всех фундаментальных понятий реальной науки средствами математической логики и логической семантики – вот суть программы философии науки логического позитивизма.

Однако мощные усилия логических позитивистов реализовать эту программу показали явную ограниченность заявленных ими методов реконструкции научного знания. Язык реальной и успешно функционирующей на практике науки явно не соответствовал тем стандартам и меркам, с позиций которых к нему подходили логические позитивисты. Он явно не укладывался в прокрустово ложе идеальных схем современной формальной (математической) логики. В итоге программа логического позитивизма оказалась реализуемой лишь частично - в самой логике, а также в математике (да и то с известными ограничениями – результаты А. Черча, К. Геделя, Б. Рассела и др.). Она оказалась плохо реализуемой в естественных науках (где попытки применить строгие формально-логические стандарты анализа и реконструкции языка этих наук были явным насилием над ним - показательными в этом отношении были работы А.А. Зиновьева типа построения им систем «логической физики» и т.п.). И, наконец, философия науки логических позитивистов потерпела полное фиаско в социально-гуманитарных науках, язык которых не только весьма далек от формально-логических канонов его построения, но и в том, что само социально-гуманитарное знание лишь частично и достаточно приблизительно выражается с помощью дискурса. Здесь существенную роль играют также такие средства и методы как понимание, когнитивные и не когнитивные коммуникации, неявное знание, в том числе личностное и др.

Основу общей модели науки логического позитивизма составляли следующие его четыре предпосылки (эпистемологические догмы):
1) научное знание имеет два основных уровня: эмпирическое и теоретическое знание; при этом второе частично сводится к первому и контролируется им;
2)научная теория это дедуктивно организованная система высказываний об основных законах изучаемой предметной области;
3)из научной теории логически выводятся ее эмпирически проверяемые следствия;
4)единственным критерием истинности и обоснованности научных теорий должна быть степень их соответствия данным наблюдения и эксперимента.

Однако сравнение всех этих положений с реальной наукой и ее историей показало, что они явно не соответствуют структуре реальной науки. Последняя оказалась значительно сложнее представлений позитивистов: во-первых, структура реальных научных теорий состоит не из двух, а как минимум из трех качественно различных по содержанию уровней знания – эмпирического, теоретического и метатеоретического; во-вторых, научная теория имеет собственное (идеальное) содержание, которое не сводимо ни полностью, ни частично к эмпирическому знанию; в-третьих, теории являются относительно самодостаточными когнитивными системами; они не только не подчиняются данным наблюдения и эксперимента, но скорее сами контролируют и интерпретируют эмпирическое исследование; в-четвертых, только математические теории являются дедуктивно организованными (аксиоматическими) системами; подавляющее же большинство теорий естествознания и социально-гуманитарных наук организованы другим способом; в-пятых, из теорий самих по себе не могут быть логически выведены эмпирические следствия; такие следствия можно вывести только из более сложной системы: «теория + ее конкретная эмпирическая интерпретация»; в-шестых, соответствие такой эмпирически интерретированной теории определенному множеству фактов является лишь одним из критериев ее истинности и успешности; при оценках истинности (приемлемости) научной теории используется также целый ряд других, внеэмпирических критериев (внутреннее совершенство теории, ее непротиворечивость, простота, согласие с другими теориями, доверие к ней со стороны членов научного сообщества, ее эвристичность и др.). Мощная критика логического эмпиризма со стороны представителей других направлений философии науки за его несоответствие реальной науке, неспособность в рамках логического позитивизма эффективно решить многие проблемы философии науки, в частности, проблему конкуренции научных теорий, а также проблему развития науки и научного знания, исключение логическими позитивистами из моделей структуры и динамики науки реальных субъектов научного познания, а также исторического, социального и психологического контекстов научного познания привели его к уходу с философской сцены уже в начале 70-х годов ХХ в.

С этого времени логический позитивизм перестал быть сколько-нибудь влиятельным направлением в философии науки. Более жизнеспособным оказалось второе направление неопозитивизма – философия лингвистического анализа науки (Г. Райл, Дж. Остин и др.). Лингвистические неопозитивисты разделяли позицию логических позитивистов о том, что предметом философии науки должен быть язык науки. Однако в отличие от логических позитивистов они считали, что а) это должен быть язык реальной науки, а отнюдь не его искусственно сконструированный образец с помощью средств математической логики; б) язык реальной науки это специфический вид языковой игры с достаточно широким набором правил, применение которых в существенной степени определяется задачами общения субъектов научного познания и варьируется достаточно широко в зависимости от предмета, целей и контекста научного исследования. В 60-70-х годах ХХ в. на смену неопозитивизму в западной философии науки приходит постпозитивизм.

Проявляйте уважение!
При копировании материала, ставьте прямую ссылку на наш сайт!