www.Mini-Portal.ru
НОВОСТИ:
.............................................
|
ГЛАВА XIII. ПРЕОБРАЗОВАНИЕ МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ УСТАНОВОК ПРАГМАТИЗМОМ
§ 1 Переоценка познавательных ситуаций
Как уже выше отмечалось, кантовская философия явилась теоретическим источником целого пучка разнородных философских направлений, которые отличаются друг от друга достаточно сильно. Кант действительно обратил внимание на активную роль человеческого сознания в процессе познавательной деятельности. Согласно Канту, мир для нас есть результат активной, творческой, конструирующей деятельности сознания субъекта. Этот “мир для нас” существует для каждого отдельного человека, является его миром. Поставив вопрос именно таким образом, Кант открыл дорогу не только серии методологических учений, но также целой серии философских учений со своеобразным выходом в социологию и даже в онтологию субъективизма.
Этим основанием послужила связь кантовских критик “Критика чистого разума”, “Критика практического разума” и “Критика способности суждения”. Кант подвергает критическому анализу практический разум не по инерции, не потому, что он до этого подверг критике чистый разум, т.е. научное сознание. В силу этой преемственности двух критик, наследниками Канта можно считать и прагматистов.
Философские основы прагматистского течения были заложены американским философом Пирсом приблизительно с 1865 по 1872 годы. Пирс предложил и сам термин “прагматизм” (от древнегреческого прагма, что означает: действие, дело, деланье, практикум). В одной из своих статей “Природа прагматизма” Пирс утверждает, что наиболее важная черта развиваемого им учения состоит в признании неразрывной связи, которая существует между рациональным познанием и разумной целью. Это обстоятельство определило предпочтение термину “прагматизм”. Разум определяет и знание, и цель. Идеи прагматизма Чарльз Пирс развивал в метафизическом клубе американского Кембриджа, штат Массачусетс.
Основные идеи прагматизма были изложены Пирсом в двух статьях 18771878 годов, которые были опубликованы в журнале, издаваемом этим клубом. Статьи вышли под названием “Как закрепить верования” и “Как сделать наши идеи ясными”. В 1898 г. медик, философ и психолог, происходивший из известной семьи музыкантов и писателей, Уильям Джеймс применяет принципы прагматизма к философским и религиозным учениям в работе “Философские понятия и практические результаты”. В 1903 г. Джон Дьюи, известный как логик и еще более известный как педагог (педагогика Дьюи в свое время совершила триумфальное шествие по всему миру, достигнув Китая и постреволюционной России) в своей работе “Лекции по логической теории” изложил инструменталистский вариант прагматизма. Начиная с 1906 года, прагматизм становится самым влиятельным течением в философской атмосфере тогдашней Америки. В Европе его влияние оказалось крайне ограниченным.
Условно, прагматизм можно разделить на две его версии: так называемый магический прагматизм – тот прагматизм, который рассматривает свою совокупность принципов как практические рецепты для непосредственной деятельности; и логический прагматизм, занятый, в основном, теоретическим обоснованием этих принципов. К магическому прагматизму относятся Уильям Джеймс, англичанин Шиллер и два итальянца Джовани Попини и Джузеппе Пиццирини. Из современных американских философов философ Рамзаи и итальянцы Джовани Велоратти и Марио Фриделони. К прагматистам себя относят современные американские философы Хук, Льюис, Морис. Хотя историки философии относят Льюиса и Мориса к лингвистической философии, к варианту логического позитивизма, что вполне оправдано, потому что некоторые принципы логического позитивизма и прагматизма очень близки и немало прагматистских тезисов можно обнаружить у одного из столпов логического позитивизма Людвига Витгенштейна. Говоря об основных направлениях, в которых развиваются идеи прагматизма, необходимо подчеркнуть, что прагматизм, как и многие направления 2ой половины XIX века, не мог пройти мимо науки и научного познания. К примеру, Джон Дьюи утверждал, что древняя наука породила философию неизменных субстанций, а современная наука, заменив представления о субстанциях представлениями о процессах, приводит к изменению философии, т.е. и философы теперь дают определение предметам не ссылками на природу объекта и на неотъемлемые качества этих объектов, а ссылками на операции, посредством которых получаются определенные результаты, т.е. определениям придается смысл через операции.
Чарльз Пирс полагал, что способ мышления естествоиспытателей, вплоть до Эйнштейна, закреплял веру в справедливость субстанционалистских философий. Здесь опять проводится мысль о том, что наука, естествознание закрепляет определенные верования в философии. Согласно прагматизму, великой датой в истории человечества является 1859 год, когда вышла в свет книга Дарвина “Происхождение видов”. Дело в том, что, применив идею эволюции к живым организмам, Дарвин создает прецедент. Он открыл тем самым дорогу применению эволюционных идей к проблемам духа, морали и политики.
Больше всего внимания соотношению науки и философии уделял Джон Дьюи, в особенности, в работе 1929 года “Реконструкция философии”. Основная мысль данной работы заключается в том, что философия, как и наука, основным своим источником имеет необходимость реагировать на трудности жизни. Согласно этому, суть философии заключается в том, чтобы практические реакции на трудности жизни выразить в осознанных терминах. Другими словами, изменения в жизни людей приводят к революциям в естествознании, а революции в естествознании, в свою очередь, приводят к изменениям в способах выражения и изменениям терминологии, что затем выражается в философии как заключительном этапе этой эволюции. К примеру, наука прошлого нашла свое выражение в философской картине мира, которая представляет мир как ограниченный, сконструированный из конечного числа фиксированных форм, т.е. такой мир, границы которого могут быть определены. В противоположность этому, мир современной науки становится открытым, бесконечно разнообразным и подверженным изменениям внутри себя. Мир современный, это тот мир, который способен расшириться за любую границу, которая поставлена заранее. К этому можно отнести некоторые выражения распространенных идей и философские концепции, как ориентирующий стержень научного мышления.
В другой работе “Поиски очевидного”, того же 1929 года, Дьюи критикует философские концепции, которые в духе ньютоновской физики рассматривают в качестве обязательных свойств понятий требования соответствовать неотъемлемым свойствам изучаемых предметов. Он считает, что такими понятиями, представляющими концепцию философии ньютоновской эпохи, являются понятия массы, скорости, времени, движения. Эти понятия рассматриваются в ньютоновской философии (т.е. философии эпохи Ньютона) как неотъемлемое свойство самих предметов.
Дьюи полагает, что естествознание ХХ века разрушило эти представления, не представления о скорости, массе, времени, движении, а представления о том, что это неотъемлемые качества предметов. “Разрушив подобные представления, естествознание требует и логики научного познания, и такой философии, в которой не было бы изолированных свойств, неизменных объектов, лишенных всяких взаимодействий” [см.: 19]. Согласно Дьюи, экспериментальный метод в естествознании изучает объекты в их взаимодействии посредством операций, любой эксперимент есть операция, любое взаимодействие есть операция. Следовательно, наука, изучающая объекты с помощью экспериментов, изучает не их отдельные свойства, а их взаимодействие. Отсюда, философ должен сделать вывод о том, что познать такие свойства сами по себе невозможно.
Поисками очевидного занимался и Декарт, и Ньютон. Поисками очевидного занимается и современная наука. Поиски очевидного стали теперь поисками методов контроля, т.е. методов управления условий изменения в зависимости от следствий этого изменения. Другими словами, зная условия изменений и их следствия, мы можем влиять на условия изменений. Отсюда следует вывод “реальные” вещи могут быть столь же эфемерны, как угодно и столь же вечны как желательно, это специфическое различие, как разница между молнией и историей горного кряжа. Для всех случаев для осознания, это процессы, а не субстанции.
Речь у Дьюи идет вовсе не о том, что представления об объективных субстанциях заменяются в естествознании и философии ХХ века представлениями об объективных процессах. И дело не в том, что он критикует метафизические представления естествоиспытателей и философов классического периода. Дьюи полагает, что отказ от субстанционалистской философии снимает вообще проблему об объективных свойствах и научные понятия становятся только исключительно механизмом контроля. “Это (научное понятие) объекты мысли о реальности, а не образы свойств, имманентных реальным субстанциям. Это, в частности, мышление о реальности, со специфической точки зрения, в высшей степени генерализированной с точки зрения на природу как систему изменений и взаимодействий” [см.: 19].
Вместо реальных объектов, по Дьюи, в современной науке, философии появляются объекты мысли, которые позволяют предсказывать практические следствия, возникающие после применения соответствующих операций. Как только в сознании появляется определенная мысль, определенное понятие, что и есть объект мысли, то оно ведет за собою некоторую совокупность практических операций по отношению к внешней действительности. Эти практические операции дают какие-то следствия. Понятия должны иметь только одно назначение, они должны предсказывать практические следствия человеческих операций.
Прагматизм, конечно же, старается учесть крах метафизического стиля мышления, созерцательной концепции познания, который рассматривался как факт в науке и философии конца XIX и начала ХХ века. Однако, эти важные изменения были представлены прагматистами с позиций утилитаризма, здесь сработала логика релятивизма: раз в познании нет зеркального отражения, значит в нем нет отражения вообще; раз познание совершается с корыстными целями, то поиск истины в науке отсутствует. Совершенно естественно, что традиционное, корреспондентское понимание истины как фиксации независимых от сознания свойств самих предметов, вещь совершенно бессмысленная.
Научные понятия оказываются лишь инструментами практической целесообразной деятельности людей. Вопрос об их соответствии свойствам бытия не может быть даже поставлен. Понятия должны соответствовать ожидаемым следствиям практических действий и ничему больше.
Если у Маха из несостоятельности созерцательной концепции познания следует вывод о том, что гносеологию нужно заменить методологией, то у Дьюи, если познание совершается в интересах практической деятельности, если в результатах человеческого познания выражается и человеческий интерес, то, следовательно, теория познания как созерцательная теория отражения невозможна.
Теоретико-познавательная концепция современного естествознания обращает внимание на субъективные моменты в познании, на активную роль познающего субъекта в процессе научного исследования. Прагматизм останавливается лишь на этом аспекте познавательной деятельности человека и закрывает глаза на действие очеловеченного мира. Такой переоценкой статуса понятий и задач познания прагматизм выражает переход науки и философии от понимания мира как данных объектов к пониманию мира как мира предметов человеческой деятельности. В прагматизме делается упор на изучение субъективной стороны человеческой деятельности, что становится типичным для большинства философских направлений конца XIX и ХХ веков.
Все права защищены © Copyright
|
