www.Mini-Portal.ru
НОВОСТИ:
.............................................
|
ГЛАВА XVIII. ПОЗНАНИЕ И БЫТИЕ
§ 2. Познание, деструкция, свобода
1. Через деструкцию к ничто
Его "в себе бытие" есть бытие для человека. Развертывая онтологию "ничто", Сартр пишет: "Человек есть единственное бытие, которое способно к деструкции. Геологическая катастрофа, гроза не разрушают ими, по меньшей мере, они не разрушают прямо. Они просто модифицируют распределение масс бытия. После грозы бытие не становится меньше, чем было до нее. Есть другие вещи и даже это выражение не подходит. Поскольку для того, чтобы выразить различия, необходим признак, который позволяет некоторым образом возвратиться к прошлому и сравнить его с настоящим в грамматической форме "больше не". При отсутствии этого признака есть бытие как до, так и после грозы. Вот и все. И если циклон может вызвать смерть нескольких живых существ, то эта смерть не будет деструкцией" [см.: 56]. То есть на место бытия живых существ появляется бытие трупа, но бытия не становится ни меньше, ни больше.
Для того, чтобы состоялась деструкция бытия, прежде всего, требуется отношение человека к бытию, а не к существующему, т.е. трансцендентальному. Сущность своего понимания деструкции Сартр разъясняет на следующем примере: "У меня свидание с Пьером в четыре часа. Я прихожу после четырех часов. Пьер всегда точен. Очевидно, он меня уже ждет. Я осматриваю зал обедающих. Я говорю: "Его здесь нет". Является ли это осознанием отсутствия Пьера или отрицание связано только с сидением? На первый взгляд кажется абсурдным говорить здесь об осознании. Поскольку, очевидно, невозможно иметь осознание ничего. Отсутствие Пьера есть очевидное ничто. И, тем не менее, обычное сознание свидетельствует об этом осознании. Не говорят ли, например: "Я сразу же увидел, что его тут нет". Поскольку я вошел в кафе, чтобы увидеть здесь Пьера, совершается синтезирующая организация всех сидящих в кафе в некий фон, на котором Пьер дан как нечто, выступающее вперед. Эта организация посетителей кафе в фон есть первая неонтизация (отрицание, превращение в ничто). Каждый элемент комнаты, люди, столы, кресла проявляют тенденцию изолироваться, уничтожиться в фоне, создаваемом другими объектами, и тонут в индифферентности этого фона. Я ожидал увидеть здесь Пьера, и мое намерение делает присутствие отсутствия Пьера событием, реально совершающимся в кафе. Это объективный факт, что я в настоящее время реально открыл это отсутствие, и оно наличествует, как синтетическое отношение Пьера к комнате, в которой я его ищу. Отсутствие Пьера неотступно преследует это кафе, и оно есть условие его неонтизирующей организации в фон. Зато суждения, которые я могу для забавы произнести: "Биленгтона нет в кафе", "Наполеона нет в кафе", "Поля Валери тоже нет" и т.п., являются только пустыми абстрактными обозначениями, пустыми аппликациями принципа отрицания, лишенными его реальной основы и эффективности, и не способными создать реальные отношения в кафе. Здесь отношения нет, есть просто мысли мое" [см.: 56].
2. От ничто к свободе
Бытие ничто связано с намерениями, ожиданиями субъекта. Именно субъект может воспринять это бытие ничто. Если кто-то походит в кафе, не ожидая найти там Пьера, то отсутствие Пьера он естественно не воспримет как реальный факт. Вместе с тем, кто ожидал там найти Пьера, воспринимает это отсутствие как реальный факт. Таким образом, сартровское ничто и реально, и привносится в мир человеком. Этот акт имеет принципиальное значение, но только потому, что онтология экзистенциализма анализирует фактически психологизированную действительность, мир человеческих переживаний, отображенный посредством вещественной действительности.
"Бытие, посредством которого ничто проникает в мир, есть бытие, в котором в его бытии заключен вопрос о ничто собственного бытия. Бытие, посредством которого ничто привносится в мир, должно быть его собственным ничто" [см.: 56]. Здесь речь идет о человеческом бытии, ибо именно это человеческое бытие и есть то бытие, посредством которого ничто проникает в мир. В мире без человека, без человеческих переживаний, ожиданий и т.п. не существует ничто. Существуют вещи, свойства, отношения вещей, но не существует отсутствие вещей, свойств, отношений. Поэтому "следует искать не отрицающий акт, который, в свою очередь, требует фундамента в бытии, а онтологическую характеристику исследуемого бытия. Остается выяснить, в какой деликатной исключительной области бытия мы встретим бытие, которое есть свое собственное отрицание" [см.: 56].
3. Бытие человека как бытие свободного
На пути этих поисков человеческого бытия Сартр открывает важнейшую характеристику этого человеческого бытия, этой деликатной, исключительной области бытия – реальность свободы. Свобода это характеристика человеческого бытия. Ведь именно "посредством свободы в мир привносится ничто" [см.: 56]. Собственно говоря, свобода и заключается в том, что человеческое бытие вырезает, выхватывает значимые предметы и характеристики и неонтизирует (отрицает) остальные. Именно благодаря свободе как характеристике человеческого бытия, заключенный может рассматривать в качестве важного объекта часового перед его дверью или отсутствие замка на этой двери и отсутствие часового. Именно благодаря этому человек способен творить, конструировать тот мир, который подвергается экзистенциалистскому анализу.
Поскольку существование предшествует сущности, то свобода оказывается отнюдь не проявление человеческой сущности, а ее конституэнтой. Только тогда и есть человеческое бытие, когда человек свободен, а человек свободен только тогда, когда он способен к неонтизации каких-то одних моментов и выделению на передний план значимых для него других моментов. "То, что мы называем свободой, не может быть достигнуто, исходя из бытия человеческой реальности. Человек вовсе не есть прежде, чем стать свободным. Нет никакой разницы между бытием человека и бытием как свободного" [см.: 56].
Анализируя человека, мы можем не получить онтологию человеческой субъективности, жизненного мира человека. Мы получим в этом случае онтологию трансцендентного типа, онтологию, идущую от сущности, а не от существования, онтологию вещности. Онтологию субъективности мы получаем только тогда, когда анализируем бытие человека как свободного.
4. Скука способ бытия свободы
Свое первое и главное проявление свобода находит в скуке, тоске. В скуке человек получает сознание, своего бытия или, если это выражение более предпочтительно, скука есть способ бытия свободы, как сознания бытия. В скуке свобода в своем бытии спрашивает о себе самой. Существует специфическое сознание свободы. И это сознание есть тоска. Эта свобода, которая открывается нам в тоске, может быть охарактеризована посредством существования того "ничто", которое вклинивается между мотивом и актом. Это не то, вследствие чего я свободен, потому что мой акт избегает детерминации мотивами, но, напротив, структура мотивов, как неэффективных есть условие моей свободы. И если спросить каково то "ничто", которое основывает свободу, мы ответим, что описать его невозможно, поскольку его нет. Но, по меньшей мере, можно иметь ощущений его. Поскольку это "ничто" существует посредством человеческого бытия, в его отношении к самому себе" [см.: 56].
Почему существует прямая связь между свободой и скукой, тоской? Когда у человека, несмотря на множество разнообразных событий вокруг него, появляется ощущение скуки, тоски, то это означает, что эти события превращаются в фон. Они для него незначимы, не существуют. Но для него пока не существует ничего другого. То есть здесь проявляется бытие в качестве свободы, которое создает основу свободы.
Эта свобода пока неэффективна, она еще не проявилась в активном исключении одних вырезок реальностей и активном включении каких-то других вырезок реальностей. Она раскрывается как возможность, потенция такой заботы. Вот потому в скуке свобода оказывается в своем бытии. Здесь речь идет не о свободе деятельности, а о бытии этой свободы, отделенной от конкретных воплощений. Когда есть мотивы деятельности, тогда нет бытия свободы. Более того, нет и самой свободы. Пока есть эффективный мотив и действие. Под его влиянием свобода скрыта, бытие свободы не существует для человека.
5. Злая вера. Способность к деструкции себя
Разбирая отдельные ситуации, которые являются различными аспектами, проекциями бытия, Сартр выделяет такой феномен, как злая вера или самообман, суеверие. Фундамент этого феномена человеческого бытия в том, что человек способен неонтизировать не только определенные вырезки во внешней действительности, но и занять такую же позицию в отношении себя. "Так, в форме различных вето человек конституирует свои возможности. Заключенный, который хочет сбежать, проектирует в мир свою возможность бежать в модусе нет. Так, к примеру, оборачивается в онтологии мира заключенного существование часового, который открывает камеру" [см.: 56]. "Есть даже люди, продолжает Сартр, сторожа, тюремщики, надзиратели, цензоры, чья социальная реальность исключительно реальность нет, которые живут и умирают, никогда не будучи ничем иным, как нет на земле" [см.: 56].
Более усложненным вариантом такого способа бытия является злая вера как своеобразный онтологизированный самообман. Вот демонстративная ситуация, которая является блестящей иллюстрацией: "Вот, к примеру, женщина, которая пришла на первое свидание. Она очень хорошо знает намерения, которые питает в отношении нее говорящий с нею мужчина. Она так же знает, что рано или поздно ей придется принимать решение. Но она не хочет чувствовать срочности. Она обращает внимание лишь на то, в чем проявляются почтительность и скромность поведения партнера. Она не видит в этом поведении попытку реализовать то, что называют первым сближением, т.е. она не хочет видеть дальнейшего развития того, что представляет собой это поведение. Она ограничивает это поведение тем, что есть в настоящем. Она не хочет читать во фразах, которые ей адресованы, чегото иного, нежели их непосредственный смысл. Если ей говорят; "Я так вами восхищаюсь", – она лишает фразу ее сексуального подтекста, она приписывает высказываниям и поведению своего собеседника непосредственное значение, которое она рассматривает как объективное качество этих фраз. Человек, с которым она говорит, представляется ей скромным и почтительным в том же смысле, как стол оказывается круглым или квадратным, а обои на стене голубыми или серыми. Она в глубине души чувствует желание, которое она вызывает, но откровенное и обнаженное желание оскорбляет и внушает ей ужас. Поэтому она не находит никакого шарма в расположении, которое было бы только расположением. Для того чтобы ее удовлетворить, необходимо чувство, которое адресовано в сущности к ее личности, т.е. к ее свободе, и которое было бы признанием ее свободы. Но в то же время нужно, чтобы чувство это было, по сути дела, желанием, т.е. чтобы оно было адресовано к ее телу как объекту. Однако на этот раз она отказывается признать желание за то, что оно есть в действительности. Она даже не дает ему названия. Она не признает его не иначе как в той мере, в какой оно превращается в восхищение, уважение, почтительность или скрывается в формах более возвышенных. Но вот ее берут за руку. Этот акт собеседника рискует изменить ситуацию, вызывая необходимость непосредственного решения. Оставить руку это означает самой принять участие во флирте, это значит обязаться. Вырвать руку это значит разрушить ту нестабильную волнующую гармонию, которая составляет прелесть минуты, следует, возможно, дальше отодвинуть время решения. Известно, к чему это приводит, как правило. Девушка оставляет руку, но не замечает, что она ее оставляет. Она этого не замечает потому, что случайно в этот момент находит, что сама она полностью духовна. Она вовлекает своего собеседника в самые возвышенные сферы сентиментальных рассуждений. Она говорит о жизни, о своей жизни, она показывает себя со стороны своего существенного аспекта – личность, сознание. И в течение этого времени расхождение души и тела свершилось. Рука бессильно покоится в теплой руке партнера. Ни сочувствия, ни сопротивления. Вещь. Мы скажем, что женщина эта находится во власти злой веры. Но мы видим также, что она использует различные приемы, чтобы ввести себя в это состояние злой веры. Она разоружает поведение партнера, сводя к небытию то, что оно есть. Она позволяет себе наслаждаться его желанием в той мере, в какой она сознает это желание, не в качестве того, что оно есть на самом деле, т.е. где она в нем узнает трансцендентность" [см.: 56].
Все права защищены © Copyright
|
