НОВОСТИ:

<< Глава 21, $1

СОДЕРЖАНИЕ

Далее:  Глава 21, $3 >>

ГЛАВА XXI. СПАСЕНИЕ ОБЕЗЛИЧЕННОГО СУБЪЕКТА И ТРАДИЦИОННОЙ
ГНОСЕОЛОГИИ ТРЕТЬИМ ПОЗИТИВИЗМОМ

§ 2. Замыслы и надежды

Несмотря на все разнообразия неопозитивистских школ, главная идея сводится к тому, что в человеческом сознании в качестве ведущей и всепоглощающей доминанты выделяется именно логическое мышление. Поэтому все проблемы научного мышления завязываются на логические проблемы.
Отсюда, в качестве неявной предпосылки неопозитивизма выступает тезис о тождестве или соответствии логической структуры научного мышления и структуры мира - своеобразный “логический” рецидив теории отражения как основы теории познания, от которой в конце XIX века отказались все, кроме Маха и марксистов. Второй, но уже явной посылкой неопозитивизма является тезис о тождестве (в ослабленной форме – о совпадении) логической структуры научного мышления с логической структурой научного языка. В силу этих соображений, неопозитивизм в целом считает задачей своего исследования логический анализ языка науки. На этот анализ неопозитивисты возложили реализацию трех своих основных желаний (эти три мечты как стороны одной медали): ответить на вопрос, как проверить, является ли данное положение истинным или нет - проблема верификации; как нам отделить научные знания от ненаучных, в первую очередь, от философских, а точнее, от метафизических спекуляций - проблема демаркации; и, в конце концов, ответить на вопрос - что же такое научная истина? (Истина и научная истина для неопозитивистов - одно и то же). Как говорится (кажется, у Носова, в “Незнайке”): сделал три добрых дела и не заметил, - получай награду, - осуществление всех своих желаний.
А желаньице было одно и очень скромненькое, и не ради собственной корысти. Через логический анализ языка науки получить структуру научного мышления, а еще лучше - логического мышления в чистом виде. А затем получить структуру логического мышления в чистом и целостном виде - создать алгоритм открывания научных истин. Другими словами, избавиться от различных наслоений и превратить научное творчество в своеобразное производство, которое подобно фабрике-кухне, выпекающей пирожки для бульона из кубиков, будет производить научные истины. Т.е. позитивисты перед собой поставили такую же мечту, как и Рене Декарт, который творил в XVII веке и был рационалистом и дедуктивистом и, в этом смысле, антипозитивистом. Мы имеем одну и ту же задачу и две взаимоисключающих программы с временным разрывом в 400 лет.
Легко, конечно же, прогнозировать, и спустя столетия, не занимаясь разработкой конкретно логико-методологических проблем, а в начале века, вследствие мощного развития математической логики, после того, как кризис математики был следствием обнаружения в ее основаниях логических противоречий, после того, как Рассел и Уайтхед создали свой трехтомный “Principia Mathematica” (1912 год), в котором был предложен логический вариант обоснования математики и достаточно убедительно была представлена мысль о сведении математики к логике, после того как Витгенштейн опубликовал свой “Логико-философский трактат” (1922), в котором мир был представлен как результат языкового творчества, вполне убедительным казалось, что логический анализ синтаксиса (отношение между знаками), семантики (отношения знака и значения), а затем и прагматики (знак и его восприятие человеком) научного языка, а впоследствии и языка вообще (аналитическая философия) создаст такие средства для научного исследования, с помощью которых действительно будет можно разрешить как принципиальные проблемы, так и получить конкретные результаты.
Действительно, это не лишено оснований. Развитие, к примеру, математической лингвистики, кибернетики, новых направлений в математике и в самой логике, создание логических схем для разнообразной вычислительной техники, реле цепей, информационных сетей и т.д. во многом обязано результатам полученных в ходе исследований конкретных логико-методологических задач.

Проявляйте уважение!
При копировании материала, ставьте прямую ссылку на наш сайт!