www.Mini-Portal.ru
НОВОСТИ:
.............................................
|
ГЛАВА III. СУБЪЕКТ НАУКИ ФЕНОМЕНОЛИСТСКОЙ МЕТОДОЛОГИИ И ЕГО ПЕРСПЕКТИВЫ
3.4. Познание как способ переживания бытия
Предварительный анализ. Из западноевропейских экзистенциалистов первым о себе, как о философе мировой значимости заявил Мартин Хайдеггер. Анализ философских взглядов Хайдеггера будет основываться главным образом на его ранней и фундаментальной для всего экзистенциализма работе 1927 года «Бытие и время», часть 1. В этой работе хорошо просматривается преемственность экзистенциалистского способа анализа с предшествующим ему философским течением (феноменологией) и специфика самого экзистенциалистского анализа. Во введении к «Бытию и времени» Хайдеггер ставит традиционный вопрос для методолога (ранний Хайдеггер выступает как методолог), вопрос о предмете своего исследования, о специфике метода этого исследования и о содержании понятий, необходимых для экспликации этого предмета.
Предмет исследования здесь специфичен. Это исследование не бытия, а смысла бытия. Исследование бытия в традиционном смысле – это исследование всего, что существует: бытие деревьев, растущих под окном, проезжающих машин, облаков, нас самих, наших чувств, мыслей... так сказать объективной и субъективной реальности.
Но уже для феноменологии бытие – не это. Для нее бытие формируется следующим способом: если мы возьмем все существующее и удалим, вычистим из того, что существует, всю конкретику существующего, то у нас останется бытие этого существующего. Феноменологию интересует не сам человек как бытие, а бытие человека, человеческое бытие (поздний Гуссерль называет это жизненным миром человека), которое открывается другому человеку через переживания. В них я имею дело не с самими конкретными личностями, а с их бытием, бытием, не заполненным конкретным содержанием.
Наука и теория подхода к предмету. В экзистенциализме делается еще один шаг – речь в нем идет не о бытии, в отличие от того, что существует, а о смысле этого бытия. Этот смысл есть выражение, переживание, характеризующее мою собственную субъективность. Такова общая постановка проблемы предмета экзистенциалистского исследования.
Эта проблема, по мнению Хайдеггера, должна быть раскрыта через выяснение формальной структуры самого вопроса о бытии. Такой ход исследования идет в унисон с новейшими исследованиями в области науки: с теорией относительности в физике, с теориями жизни в биологии, с исследованиями сущности человеческого духа в остальных науках.
Как пишет Хайдеггер, в лекциях предшествующих написанию «Бытия и времени», – «так в науке, строение которой кажется наиболее крепким (математика – К.С.), обнаруживается тенденция к новому ее построению на ином, более изначальном фундаменте. Революцию в физике произвела теория относительности, смысл которой состоит лишь в одном — в стремлении показать изначальную взаимосвязь природы, как она существует независимо от каких бы то ни было определений и вопросов. Теория, называющая себя теорией относительности, — это теория соотношений, т.е. теория условий подхода к природе и способов ее трактовки, которые должны быть заданы так, чтобы при данном подходе, при определенном способе пространственно-временных измерений, законы движения оставались неизменными. Она вовсе не желает релятивизма, напротив, ее собственная цель состоит как раз в том, чтобы — на окольном пути через проблему гравитации, сконцентрированную до проблемы материи, — отыскать "в-себе" природы.
Точно так же и в биологии предпринимаются попытки осмыслить основные элементы жизни. Биологи пытаются отойти от пред-мнений, в силу которых живое до сих пор постигали в качестве телесной вещи и, следовательно, определяли механистически. Витализм тоже подвержен этим пред-мнениям, поскольку пытается определить жизненную силу в механических понятиях. Теперь же усилия биологов направлены на то, чтобы наконец добиться ясности относительно смысла этого сущего – “живое”, “организм”, – чтобы на этой основе обрести путеводную нить для конкретного исследования.
Исторические науки сегодня будоражит вопрос о самой исторической действительности. В истории литературы мы имеем значительное заявление Унгера, определившего историю литературы как историю проблем» [512:4-5].
Такая постановка вопроса указывает на один из теоретических источников экзистенциализма – на Канта и неокантианцев. Недаром Хайдеггер был учеником Риккерта. Неокантианцы, идя вслед за Кантом, строили теорию подхода к самому предмету через категории, которые образуют рамки нашего знания. Хайдеггер считает, что естествознание, как и вся наука о духе, идет этим путем, путем построения теории и условий подхода к исследуемому предмету.
В этом свете становится понятным то определение науки, которое дает Хайдеггер, – «совокупность обосновательной взаимосвязи истинных положений» [513: 11]. Но поскольку наука – это совокупность связей обоснования истинных положений, то ее имманентная (внутренне присущая) структура – это способ бытия человека, поскольку обоснование всегда дается человеком и предназначена человеку. В этом смысле Хайдеггер не согласен с Гуссерлем по поводу кризиса европейских наук. Европейские науки идут по такому пути, на котором человек начинает входить в их структуру, базис. Так возникает, по мнению Хайдеггера, переход от традиционной формы методологических исследований к более фундаментальному исследованию – исследованию структуры человеческого бытия, анализ которой обнаруживает в ней связи обоснования, т.е. человеческие черты. Тем самым в науке воплощается человек.
Следовательно, мы можем увидеть в науке об объектах человеческое бытие, характеристики человека. Мы можем увидеть в физике не только, как устроен человеческий мир объектов, но и то, каков человек, который стоит за этим миром, за этой физикой.
Человеческое бытие в самом общем виде Хайдеггер называет “Дазайн”, которое можно перевести как «наличное бытие», «наличность бытия», «здесь бытие». Это то, что есть.
После того, как сформирован предмет исследования, проблема методологии частных наук отходит на задний план. Его целью становится выяснение структуры “Дазайн”, нашего собственного бытия. “Дазайн” в качестве одной из форм своего существования имеет науку. То есть наука – это форма человеческого бытия, но не единственная. Все, что существует в собственном смысле слова, имеет Дазайн в качестве своей основы. Но к осознанию этого факта, полагает Хайдеггер, можно прийти лишь в результате специфического размышления.
Более существенно то, что к пониманию структуры Дазайн нельзя прийти непосредственно, а лишь посредством исследования той или иной формы его существования, посредством воплощения Дазайн в мире. Поэтому Дазайн – свойство человеческого существования – совершенно об этом не подозревая, изучает политика, психология и поэзия.
Во всех этих случаях раскрывается некая общая структура человечности. Так развертывается платформа хайдеггеровского исследования. Еще раз подчеркнем, что Хайдеггер в качестве материала своего исследования берет субъекта, предметом его исследования является гуссерлевский вариант чистого “Я”. Но этот материал связан уже не с научным знанием (как это делает Гуссерль), а с содержанием жизненного мира Гуссерля.
Так что ученик начинает с того, чем кончил учитель; ученик, которому отказал учитель. Хайдеггер, по сути дела, развернул один из вариантов гуссерлевской феноменологии, самый перспективный вариант – жизненный мир человека. Этот вариант сам Гуссерль по каким-то причинам не разработал и почувствовал себя обделенным.
Свой метод исследования Хайдеггер называет феноменологическим. Вслед за Гуссерлем, Хайдеггер считает понятие феномена базисным, поскольку оно свободно от метафизических интерпретаций и поэтому позволяет решить важную задачу фундаментальной онтологии – отличение бытия от сущего и экспликация самого бытия. Если часы на моей руке – сущее, то бытие часов есть бытие этого сущего. Нужно произвести это отвлечение и постараться понять смысл того, что такое бытие часов. Что такое часы – этим занимается физика, экономика..., а что такое бытие часов – этим ничто, кроме философии, заниматься не может. Каков смысл бытия часов, как и всякого бытия, – это предмет исследования фундаментальной онтологии.
Онтология может быть не фундаментальной, если она анализирует сущее, и фундаментальной, которая от этого сущего отделяет их бытие как основу этого сущего.
Если бытие часов отделить от часов как сущего, как они существуют, и рассматривать их бытие как фундаментальное бытие часов, то оказывается, что часы существуют как мой собственный предмет. В этом раскрывается смысл их бытия, их бытия для меня. «Сущность» этого сущего лежит в его быть. «Что-бытие этого сущего, насколько о нём вообще можно говорить, должно пониматься из его бытия». [513: 42].
Феномен у Хайдеггера, как и у Гуссерля, не тождественен явлению сущего. Сущее может проявляться в различных образах в зависимости от способов подхода к нему. Существует даже возможность того, что сущее проявится как-то тем, чего в нем самом по себе нет. Феномен же – это то, что демонстрирует себя в себе самом, и поэтому в феномене нет места кажимости. «Предметы философского исследования – пишет Хайдеггер – носят характер феномена. Коротко говоря, исследование направлено на феномены и только на них. В изначальном и подлинном значении этого слова феноменология означает способ, каким нечто встречается, и способ вполне определенный: показывание себя в себе самом» [512: 56]. «Мы уже слышали о присущей феномену возможности выдавать-себя-за… – о кажимости. Одновременно это имеет и позитивное значение: сколько кажимости – столько и бытия, т.е. всегда, когда что-либо выдает себя за то-то и то-то, существует возможность сделать его зримым и определить его в нем самом» [512]. Хотя феномен нейтральный, его исследования приводят к обнаружению двух составляющих:
1. К исследованию структуры Дазайн самого по себе.
2. Структуры бытия этого Дазайн.
Из этих двух разделов и состоит онтологическое исследование Хайдеггера: исследование Дазайн самого по себе, существование Дазайн и исследование бытия Дазайн.
Методологический подход и анализ бытия. Первая часть исследования Дазайн самого по себе в его наиболее общих характеристиках «Дазайн, которое есть мы сами» [513: 8].
Прежде всего, сущность Дазайн лежит в его существовании. В противоположность традиционному философствованию, склонному рассматривать те или иные явления, те или иные способы существования, как следствия некой скрытной сущности, Хайдеггер в самом существовании, в самом факте существования, а не в качественных особенностях и определенностях существующего, не в качественных особенностях и определенностях часов, столов, облаков, а в их наличности, усматривает сущность Дазайн. В этой связи вполне понятно, что бытие раскрывается как мое бытие. Вопрос о том, что такое сами по себе часы, столы, облака и даже сам человек, экзистенциализм не интересует, Хайдеггер, подобно Гуссерлю, снимает этот вопрос и оставляет за скобками. Он анализирует онтологию субъективности. Именно ее в наличности часов, столов, облаков, человека для меня. Они равным образом существуют в моем мире, и поэтому в факте их бытия для меня содержится мое бытие. Задача – мое бытие извлечь из этого бытия объектов, т.к. ни одного атома моего бытия не содержится в окружающих меня вещах, но мои характеристики могут быть раскрыты через характеристики того, что стало моим предметом.
Жизненный мир перестает быть субъективистски окрашен, если его свести к феноменам; это то, что проявляет самого себя. Никакие рассуждения о явлении и сущности к понятию феномена присоединить нельзя. Это превращение гуссерлевского жизненного мира в мир феномена. Когда эта работа выполнена, Хайдеггер вводит понятие бытия и сущего, различает бытие сущего от сущего как такового. Область феноменов – это область бытия сущего. Это тот срез, который существует лишь постольку, поскольку существует "Я".
Таким образом, это то, что можно было бы назвать личностью. Это вовсе не вещь (сущее) наряду с другими вещами (другими сущими), не субстанция и не предмет. Она ничто иное, как связывающий центр всего переживаемого и, следовательно, познаваемого.
Итак, Дазайн – это я сам, но его существование есть существование через мои предметы, вещи и отношения.
Все права защищены © Copyright
|
