НОВОСТИ:

<< Глава 14, $4

СОДЕРЖАНИЕ

Далее:  Глава 14, $6 >>

ГЛАВА XIV. ПРИРОДА ЗНАНИЯ И ПОЗНАЮЩИЙ В СИСТЕМЕ
ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКОГО ПОДХОДА ГУССЕРЛЯ

§ 5. От «Логических исследований» к «Идеям чистой феноменологии и феноменологической философии»

1. Реальный мир и мир науки

В работах зрелого Гуссерля, прежде всего, в "Идеях чистой феноменологии и феноменологической философии" (в 3 томах, 1913 год. Для краткости принято называть «Идеи»... Мы тоже последуем этой традиции), центральной проблемой, которая интересует Гуссерля становится проблема чистого сознания и многообразия явлений, конституированного в реальное бытие. "Реальным бытием" Гуссерль хочет сказать, что то бытие, о котором он говорил в "Логических исследованиях",  это не реальное бытие.
Реальное бытие, уже позднего Гуссерля, не может избавиться от индивидуальных психологических особенностей, от субъективности в психологическом смысле, психологизмов: я живу в мире своих предметов, своего восприятия, своих переживаний, своих отношений и т.д. Как писал Маяковский: "Гвоздь у меня в сапоге кошмарней, чем фантазия у Гете" [см.: 39, т.1]
Реальное бытие Гуссерля не имеет ничего общего с миром бытия "вещей в себе" Канта. Всякое бытие конституируется субъектом и, значит, остается бытием для сознания. Реальное бытие – это та совокупность конституированных чувственных вещей, переживаний, в которой живет субъект. Гуссерль подчеркивает: «имманентное, или абсолютное бытие и бытие трансцендентальное именуются, правда, «существующими», именуются «предметом», у них своё предметное наполнение, однако, очевидно и то, что они именуются предметами и наделяются предметной определенностью лишь в согласии с пустыми логическими категориями. Между сознанием и реальностью поистине зияет пропасть смысла» [см.: 9, §49]. Гуссерль не отказывается полностью от наследства феноменологического подхода периода "Логических исследований". Он, к примеру, не отрицает разницы между физической вещью и наглядно чувственной вещью. Наглядно чувственная вещь относится, по Гуссерлю, к естественному миру, в котором живет каждый отдельный субъект, к миру его переживаний. Физическая же вещь трансцендентна этому миру переживаний, этому естественному миру. Но и она существует только коррелятивно созерцающему ее сознанию, т.е. сознанию физика. Физик – это не индивидуальный субъект науки. Вот здесь совершается ЭПОХЕ, заключение в скобки области индивидуальных особенностей восприятия.
Гуссерль не думает отрицать, что именно на этих индивидуальных переживаниях, индивидуальных восприятиях основывается научное познание. Здесь совершается переход к символическому, математическому способу представления вещи. Процесс конституирования предметов науки (когда была уже написана работа "Идеи"), к примеру, физических вещей, проходит несколько стадий: первая стадия  индивидуального чувственного восприятия. Для того чтобы появились физические вещи, нужно чтобы кто-то что-то видел, слышал.
Вторая стадия  образование чистых чувственных вещей, материально субстанциональных вещей, причинно связанных вещей отдельного субъекта или “солипсистского я” (Гуссерль). Для того, чтобы перейти к физической вещи нужно, чтобы индивид, индивидуальный, отдельный человек понял, что между различными чувственновоспринимаемыми вещами есть чтото общее. Другими словами, он должен совершить ЭПОХЕ  избавиться от индивидуальных чувственных особенностей каждой вещи. Здесь и появляются чистые чувственные вещи, причинно связанные вещи, материально субстанциональные вещи (воспринятый стакан, стул, свечка оказываются чем-то общим).
На третьей стадии возникает вещь как элемент интерсубъективного мира людей науки.
На четвертой стадии происходит конституирование собственно-физической вещи, где образующими элементами оказываются моменты логической структуры, логически определяющего мышления в символической форме. Здесь уже физическая вещь  элемент теоретической конструкции физика, а не предмет, который можно видеть, сличать, осязать, попробовать на зуб, взвесить, бросить...
Конечно, как утверждает Гуссерль, это конспект формирования физического предмета. Внутри каждой из стадий можно выделить еще несколько ступеней. К примеру, в четвертой стадии Гуссерль выделяет еще несколько стадий образования физических вещей в микрофизике: сведение к молекулярному уровню, затем сведение субстанции к атомам периодической системы элементов Менделеева. Далее сведение элементов к внутриатомным структурам и т.д.
Процесс формирования вещей многостадиен. В "Логических исследованиях" Гуссерль предложил конспект. В "Идеях" он его несколько развертывает, чтобы показать действие в принципе. Движение научного познания состоит в бесконечном процессе объективации и трансценденции, совершаемых при посредстве интенциональных актов, воплощаемых в специально организованных экспериментах. Параллельно этому сознание исследователя конституирует чистые математические образования и создает нужные логические операции.
Таким образом, конституирование предмета научного исследования идет двумя параллельными ветвями: с одной стороны, образуется предмет науки как некоторое ядро наблюдений и экспериментов, а с другой стороны тот же самый предмет образуется как известный теоретический конструкт. В обоих случаях предмет остается интенциональным. Пожалуй, это для Гуссерля самое существенное обстоятельство.

2. Реальная вещь и физическая вещь

Итак, подведем некоторые итоги, выделив наиболее важные моменты гуссерлевского представления о структуре знания на примере физической науки:
1. Гуссерль настаивает на необходимости различать между чувственными данными, составляющими реальное состояние переживаний субъекта и чувственными свойствами, которые выступают как элементы феноменальной вещи. Чувственные данные – это то, как я воспринимаю характеристики данного объекта. Чувственные свойства – это то, как они присущи этому объекту. Это похоже на нейтральные элементы Маха (один ряд – физические элементы, другой ряд – психические элементы), здесь повторяется та же самая идея. Критерий очевидности у Гуссерля демонстрирует эти различия, как только мы направляем внимание на эти различия. Данные восприятия имманентны субъекту.
2. Физические вещи, полагает Гуссерль, в конце концов, тождественны наглядно данной вещи. Тождественны потому, что обе стадии конституирования совершает один и тот же субъект. Когда этот конкретный человек конституирует чисто наглядные объекты, свой предмет исследования, к примеру, межъядерные взаимодействия как предмет экспериментальной установки, здесь чувственно наглядное восприятие. Когда же он конституирует некоторый теоретический коррелят, он выступает как физик, как некий "пустой икс", освобожденный от своих индивидуальных чувственных характеристик. «При физическом методе сама же воспринимающая вещь всегда и принципиально есть точно та же вещь, которую исследует и научно определяет физик. <…> высшая трансценденция физической вещи тоже не означает выхода за пределы мира для сознания. Для всякого «я», функционирующего в качестве субъекта сознания» [см.: 9, §52].
Но как раз в нем, т.е. в чувственно телесном, именно априори, на неустранимых основаниях, изначально себя демонстрирует. При этом также и чувственно определенный комплекс икс, который функционирует как носитель физической определенности, вовсе не чужд этой последней и укрывающему ее одеянию. Напротив, только поскольку икс есть субъект чувственной определенности, он также есть и субъект физической определенности, которая со своей стороны проявляется в чувственной. В принципе, вещь и как раз вещь, о которой говорит физик, дается только чувственно, в чувственных способах проявления и то тождественное, которое является само в изменчивой непрерывности в этих способах проявления есть то, что физик подвергает причинному анализу, испытанию в относительно реальной необходимой связи, в отношении ко всем испытуемым связям, которые приняты во внимание в качестве обстоятельств. Вещь, которую он наблюдает, с которой он экспериментирует, которую он постоянно видит, держит в руках, кладет на весы, сует в плавильную печь – эта и никакая иная вещь становится субъектом физических предметов, таких как температура, электрическое сопротивление и т.п.
В физической вещи, по мнению Гуссерля, нельзя видеть аналога метафизического в себе бытия, которое существует на самом деле, будучи чем-то иным принципиально, чем чувственно-наглядные характеристики. Никакой особый способ реальности физическим вещам не присущ. Если же такая трактовка кем-то предполагается, то тем самым феноменальная вещь превращается в физически субъективные образования.
3. «Чувственное наполнение того х, которое функционирует как носитель физических определений, отнюдь не есть лишь чуждое этим последним, скрывающее их облачение, – напротив, лишь в той мере, в какой х есть субъект чувственных определений, он есть и субъект определений физических, со своей стороны изъявляющихся через определения чувственные. Вещь, притом как раз именно та вещь, о которой говорит физик, согласно всему подробно изложенному выше, может быть принципиально дана лишь чувственно, через чувственные „способы явления"» [см.: 9, §52]. Физическая вещь, к примеру, кольцо, точно также как эта вещь, которую одевают на палец во время церемонии бракосочетания. Кольцо как физическая вещь и кольцо как ритуальная вещь –  это одна и та же вещь, но вместе с тем, если мы пытаемся рассматривать эту одну и ту же вещь как физическую и как пространственно-телесную, то они оказываются различными. Тело в том смысле, в котором оно существует в жизненном мире, есть нечто существенно иное, чем то же самое тело в смысле физической науки.
Гуссерль в «Идеях…» решительно выступает против «абстрактной абсолютизации физического бытия», против рассмотрения физических характеристик вещей, как «их единственно настоящих характеристик». Реальный мир –  это не физический мир. Это не оправданная абсолютизация. Такие представления Гуссерль называет мифологией [см.: 9, §52].
Вместе с тем, он критикует и представление о физической действительности, как о чем-то, что существует в себе и неизвестно, каково оно на самом деле. Он также отвергает такую трактовку определяющей роли сознания в отношении вещей, при которой конституирующее мышление представляет как причину возникновения этих вещей, т.е. мышление, нацеливаясь на предмет и конституируя его, не образует его по причинному механизму. Каузальность есть категория внутри-мировая. Она относится к объектной области, к предметной, а для характеристик отношения между сознанием и предметом эта внутри-мировая характеристика применена быть не может. Здесь интенциональность и ничего более... «Каузальность, которая в принципе входит в число связей конституированного, интенционального мира и только внутри него имеет смысл, не может быть представлена в качестве мистической связи между объективным физическим бытием и субъективным, проявляющимся в непосредственном восприятии» [см.: 10, §9, С.6695].
Мифологизация науки, по Гуссерлю, в частности, является следствием  неоправданного перехода от последнего к конституирующему его сознанию, каузальность трактуют как связь между физическим бытием и абсолютным сознанием, в специально чистом переживании опыта. Тем самым, физическому бытию приписывают мистическую абсолютную реальность, в то же самое время не видят действительно абсолютного чистого сознания как такового.  Можно заметить абсурдность, которая здесь обнаруживается, состоящую в том, что физическая природа, этот интенциональный коррелят логически определяющего мышления абсолютизируется.
Гуссерль здесь наиболее активно выступает против метафизической онтологии. Не случайно истоки критикуемой им мифологии, т.е. мифологии физического бытия, он видит не только у английских эмпириков, но и у Галилея, что стало философским основанием науки Нового времени, что соответствовало духу эпохи Просвещения. Гуссерль специально отмечает, что эта мифология господствует у современных естествоиспытателей. «Однако подлинное мнение естествоиспытателей (особенно, если держаться не их высказываний, но самого смысла их метода) не может заключаться и в том, что являющаяся вещь будто бы есть лишь кажимость или искаженный образ „истинной" физической вещи. Точно так же вводят в заблуждение и разговоры о том, что определенности явления будто бы суть „знаки" подлинных определенностей» [см.: 9, §52].